14508 Нет радости, чувство богооставленности, как будто я променял свое первородство за чечевичную похлебку

Слава Богу! Зовут меня Г. Родом я из Украины, Тернопольской области. У меня есть проблема с которой я живу шесть лет. Семь лет назад я начал искать Бога (мне сейчас 46 лет). Искал в интернете, слушал проповеди, посещал православную церковь, пытался поститься и молится. Осознав свою греховность покаялся.
В один прекрасный день меня коснулась благодать. Сначала я испугался, думал что-то с умом. В меня как бы что-то вселилось. Пришла уверенность в прощении грехов, появилась любовь и сострадание без выборочно ко всем и ко всему. Потом я понял, что это был дар веры и любви. Я как-бы родился заново. Я стал четко понимать слова Библии. Какие чудеса произошли со мной не возможно перечислить и описать. Я четко осознавал себя членом Церкви Христовой. Получил исцеление от хронических головных болей…, рвение, радость…
А потом как-то раз и сила оставила меня. Я физически почувствовал, как что-то очень хорошее вышло из меня. Пришло уныние и холод. Силы начали покидать меня, вернулись головные боли. Я молился, просил, пробовал. Все это осталось в памяти. Я обращался к священникам, искал в интернете, за шесть лет пробовал, боролся, прислушивался к советам. Я и сейчас ищу ответа, но не нахожу. Нет радости, чувство богооставленности, как будто я променял свое первородство за чечевичную похлебку. Молитва дается с трудом и не радением. Я не скажу, что не боролся.
Если б я знал, что это испытание временем, я был бы рад. А так мне кажется, что я просто отпал, а истиной причины не знаю. Было все, и гордость, и прелесть, и не понимание. Я это все осознавал и просил прощения. Но я стал как кимвал звучащий, это меня и пугает. Пусть болит голова, пусть там еще что. Мне просто страшно, что я угасил свой светильник, а зажечь не могу.
ПОМОГИТЕ! Обращаюсь к Вам впервые с надеждой на понимание. С уважением Г.

Отвечает священник РПЦ МП протоиерей Анатолий Гармаев


Дорогой Г.! Возможно, к огорчению, но через него — к утешению пишу вам ответ.
Вы пишите: Уже шесть лет «нет радости, богооставленность, молитва дается с трудом и нерадением».
Это при том, что, будучи, похоже, человеком действительно ищущим и настойчивым, вы обращаетесь к священникам, ищите в интернете, боретесь, прислушиваетесь к советам».
Вот и на нашем сайте вопрос задаете.

Не ради краткого ответа, но ради изменения вашего отношения к тому, что произошло с вами, буду писать с надеждой помочь вам вернуться к своему спасению. Без вас это будет невозможно. Поэтому помогайте мне.

Чтобы прекратилась эта отверженность и безысходность, вам нужно перестать искать возврата к этому «чудесному» состоянию. Состояние было ложным. То было Божие попущение вам. Не посещение Божие, а попущение.

Теперь Господь по милости Своей и великому долготерпению ожидает от вас уяснения разницы между благодатными посещениями и обманом, чтобы уже с самого начала вашей церковной жизни начал бы накапливаться опыт различения духов. Когда придет ясность, Господь через отречение от случившегося у вас опыта, поведет вас Своими путями стяжания уже опыта благодатного и это будет подвижничество.

Два способа действия благодати

Было много в истории Церкви случаев, когда люди с похожим на ваш характером, настойчивые, с рвением берущиеся за дело, на более поздних этапах церковной жизни попадались на обмане, отцы называют это прелестью, и не могли уже вырваться, погибали. Были и те, кто вырывались, но то с помощью духоносных старцев, которые отмаливали их. Наиболее близкие к нам по времени случаи описаны в книге архимандрита Херувима"Образы современных святогорцев» (Свято-Троицкая Сергиева лавра, 2009 г.). Вас Господь уберег от будущих опасных ям и рытвин на церковном пути. Но нужно внимательно разобраться, каким может и должен быть опыт настоящего благодатного приближения Бога к нам.

Святитель Феофан Затворник в книге «Путь ко спасению», подытоживая подвижнический опыт святых отцов и отцов Церкви, пишет о двух действиях божественной благодати — чрезвычайном и обыкновенном или постепенном. В обоих случаях благодать направляет свое действие к нашему, человеческому духу. Она пробуждает дух от греховного сна и «извлекает его в область жизни Божественной». (Репринт издания 1899 г. Путь ко спасению, стр. 89). А так как дух наш схвачен тремя узами духа: самоугодием, миром и диаволом, — то благодать «направлена на разорение этих уз духа». (Стр. 89). В чрезвычайном действии она сразу ударяет по самым узам и, разрывая их, освобождает дух течь туда, «откуда он взят — к Богу». Даже если она и покинет человека на какое-то время, с ним останется новое состояние — некоторой свободы духа к церковной жизни. Узы духа у него благодатью разорены.

То ли было у вас? Нет, у вас другое — потому что — как было до посещения вас новым состоянием, так и после него осталось.

В обыкновенном порядке благодать постепенно снимает много сердечных покровов, один за другим, прежде чем доберется до уз духа. При этом, если первое она совершает со властью и неожиданно для самого человека, поражая, разоряя в нем все прежнее — его сознание, чувства, восприятие мира, она открывает новую совершенную жизнь, сопровождая «некоторого рода даже испугом» (стр. 85), то во втором способе ее действия она сообразуется с человеком, его ревностью, решимостью, готовностью на труд и подвиг.

Чрезвычайное действие благодати пережили на себе апостол Павел, Мария Египетская, великомученица Варвара, юродивый Андрей, царевич Иосафат (индийский) и другие. В наше время подобным действием благодати были поставлены на духовный путь прп. Иосиф Исихаст, иеромонах Иаким (св. гора Афон), святой праведный Иоанн Кронштадский.

Святитель Феофан Затворник пишет, что ее действие сказывается на человеке — грешнике тем, что он:
1) видит свою греховность,
2) чувствует опасность своего положения, начинает страшиться за себя и
3) заботится о том, как бы избавиться от своей беды и спастись». (стр. 80).

Благодатное состояние сопровождается покаянием. Покаянный тон, характер, состояние, томительная скорбь к Богу о себе самом, скорбь ко спасению — это самый верный признак православных, даже не просто христианских переживаний.

Третье действие благодати

Есть и третье действие благодати, когда она призывает человека, до того и не помышлявшего о воцерковлении. Вдруг она пробуждает его от греховного сна, вводит в Церковь и два-три года дает опыт живой и, казалось бы, ревностной жизни в Церкви. Затем сокрывается в сердце, уступая место самому человеку. А человек за нею не идет. Не ищет ее. С одной стороны, не знает, что это надо делать. Не приучен с детства возгревать в себе добро, откликаться на нужды близких, и через силу, порой через лень, через тугу, через не хочу и дебелость все равно добром и добрыми делами участвовать в людях, сверстниках, в младших себя.

При такой его нравственной задержке, хуже того запущенности, или еще хуже, горделивости и самоугодной распущенности, благодати некуда приходить в нём и нечему содействовать. Человек сам не делает добрых поступков, в поддержке благодати не нуждается, а то и просто не хочет идти против себя. Верен своему падшему характеру, своим привычкам, мировоззрению, стоит на своих позициях, взглядах, отношениях.

Даром, что церковный, зато по натуре мало евангельского в себе имеет, а то и не имеет ничего. Что толку, что молится, «вычитывая» много молитв. Такой религиозности без поддержки благодати надолго не хватит. На 10-15й год начинаются процессы религиозного старения. Все гаснет, сил для молитв все меньше. Скоро может и совсем не стать.
Человек думает, что жизнь с Богом — это молитвы и пост, богослужение и таинства. Но апостол в послании римлянам говорит нечто другое. «Христос (есть) — к праведности всякого верующего» (Рим. 10,4).

Что же такое праведность? «Возлюби, — говорит Иисус, — Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всем разумением твоим» (Второзак. 6,5). Теперь, когда у нас есть опыт двух тысяч лет исполнения этой в Ветхом Завете данной нам заповеди, опытом святых мы знаем: «всем сердцем» — это когда «вся внутренняя моя — имя святое Твое» (из богослужения), или святые говорят: «сладчайшее имя Господа нашего Иисуса Христа». Не потому, что мы так умиляемся об Имени, но потому что само Имя, произносимое в сердечной Иисусовой молитве, исполняясь благодатью, светом, делается сладчайшим. Как и мед не нашим умилением делается сладким, но он сам исполнен сладости и дивного вкуса полевых и садовых цветов.

«Всею душею твоею» — это «благословлю Господа на всякое время», «О Господе похвалится душа моя» (Пс. 33). Чем же похвалится?

Добродетельми поста, добродетельми мученическими, преподобническими и вседневными. Трудясь над ними «всею душою» «процветайте праведно», ибо «сими угождается Господь». (Стихира на стиховне Великого поста четвертой недели).

«Всем разумением Твоим» — чтобы «уразуметь превосходящую разумение любовь Христову» (Еф. 3,19), «разумение тайны, которая ныне открыта Духом Святым, чтобы и язычникам быть сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования Бога во Христе Иисусе» (Еф. 3, 4–6). И ученику своему Тимофею апостол говорит: «Да даст тебе Господь разумение во всем» (2 Тим. 2,7), Господь — «Тот, Кто учит человека разумению» (Пс. 93,10), когда человек просит Его: «Доброму разумению и ведению научи меня» (Пс. 118,66). Как это было и с Даниилом-пророком, которому Бог даровал «разумение всякой книги и мудрости, еще и „видения и сны“ (Дан. 1,17). „И сказал Даниил: у Господа мудрость и сила, Он дает мудрость мудрым и разумение разумным, Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним“ (Дан. 2, 20–22).

Если в ветхозаветное время Господь давал разумение книг и мудрости, то в новозаветное время Дух святой дает разуметь любовь Христову. А для того и другого нужно, говорит пророк Даниил, „расположение сердца к разумению и смирение“. (Дан. 10,12).

Жития множества святых рассказывают нам, что прежде молитвы и поста, богослужений и таинств у них были дела любви, т. е. та самая праведность, ради которой „Христос (нам дан) к праведности всякого верующего“ (Рим. 10, 4), чтобы разуметь и, смирением стяжая благодать святого Духа, иметь в душе своей весь состав добродетелей, а в сердце своем Имя святое Его, и от сладчайшего Имени Его любить ближних своих.

Дела любви к ближним

О деятельной любви к Господу делами любви к ближним много бесед у старца Иосифа Ватопедского, ученика прп. Иосифа Исихаста. О любви к ближним, как свидетельства любви к Богу беседы старца прп. Паисия Святогорца. Высочайшей тайны исполненные беседы о любви к людям прп. Порфирия Кавсакаливита. Очевидный пример подвижнической любви к собратьям по жительству на Кавказе у архимандрита Виталия. Поразительный подвиг любви в концлагере у отца Арсения. Дивная незлобивость и долготерпение у прп. Аввы Дорофея. То же у прп. Сергия Радонежского к собратьям по пустынножительству.

Каждого из них в делах любви сопровождает благодать. Стяжаемая в делах любви, делах праведности — сердцем, душою и разумением — благодать остаётся с ними и тогда, когда они становятся на молитву, совершают богослужение, держат пост, принимают таинства. Обретаемая в делах любви, благодать поддерживает молитву, пост и таинства. Усовершает их и сама ими умножается. Тем праведность возводится в святость.

И напротив, множество примеров, когда молитва, пост, богослужения и таинства, заданные по уставу, тем более в монастырях, да и в миру у многих исправно исполняются, а при этом нрав монахи или миряне имеют трудный и тяжелый. Они стараются утверждать дисциплину и устав, а вместе с тем не терпят рядом с собой кроткого, завидуют смиренному, ругаются и строят козни послушливому. Чего стоят злые дела братии против аввы Дорофея, когда один из них утром спускал свою жидкость прямо в лицо спящему Дорофею, а несколько других время от времени свои подстилки с клопами и блохами вытряхивали у двери его кельи. Или старший брат прп. Сергия Радонежского Стефан устроил против него целый заговор в монастыре. А в миру такая внешняя церковная жизнь утвердила злость, предательство и клевету, которые в обилии начали пениться в ближайшем окружении царя Николая второго и царицы Александры. А ведь многие из них имели вполне видимый православный строй жизни.

Неужели они Евангелие не читали? Не может быть. Читали. Может быть они не поняли его? Как же не понять, когда на каждой странице слова о любви, или поступки любви, или множество людей нуждающихся в любви и получающих её. Нет, не в чтении дело и не в понимании. Что-то другое есть в людях, когда они не хотят любить. Что же Господь? Он почему-то с неостановимой надеждой продолжает говорить: „Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих“ (Ин. 15, 12–13). Вы не можете сами, но придет „Утешитель, Дух святой, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам“ (Ин. 14,26). И „по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою“ (Ин. 13,35). „Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете“ (Ин. 13,17).

Так сказав о любви друг ко другу, как первейших делах веры, которые прежде всего поддерживаются благодатью Святого Духа, Господь многократно и с самым разным оборотом речи говорит и говорит почти одно и то же: „Если любите Меня, соблюдайте Мои заповеди“ (Ин. 14,15). „Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня, а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим“, „Не любящий Меня не соблюдает слов Моих“ (Ин. 14,21,24). А слова эти не о молитве и посте, не о богослужении и таинстве, а о любви друг ко другу. И уже после слов о любви друг ко другу идут в других местах, не самых центральных, слова о средствах — о молитве и посте, о богослужении. И только особно стоят слова о таинстве причастия. „Ядущий Меня жить будет Мною“ (Ин. 6,57).

Такой „пребывает во Мне, и Я в нем“. „Ядущий (Меня) не умрет“, но будет „иметь жизнь вечную“ (Ин. 6,50,54), и такой „приносит много плода“, " и будете Моими учениками» — «да любите друг друга» (Ин. 15,5,8,17). «Плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная» (Рим. 6, 23).

О чём Он говорит, когда говорит: «Приносит много плода»? Это говорится о плодах праведности. Они в том, чтобы возлюбить всем сердцем «Имя святое Его», чтобы всею душою, то есть многоразличными добродетелями возлюбить ближних, и чтобы всем разумением «уразуметь любовь Христову», которая есть любовь к людям.

Распространившаяся ошибка

В том и ошибка многих людей сегодня в Церкви, что они дела молитвы, поста и богослужений поставили на первое место, а кто-то и на единственное. Посвятили им все свои силы, отдают им все религиозное время. И не подозревают, что религиозная жизнь, заповеданная Господом в Евангелии — это любовь к ближним, то есть любовь к тем, кого Господь избрал и любит, и ради этой Его любви божией посылает к нам Духа Святого.

A дух нашу любовь падшую, очищая от греха, делает праведною и затем, освящая, ее же и возводит в святость. А молитву, пост, бдение и множество подвижнических деланий подает в средство стяжания благодати, чтобы ею в итоге восходить в богообщение.

В то богообщение, начало которого — любовь к ближним, средина которого — делание молитвы, и вершина которого — явление Христа в Имени Его, в молитве сердечной.

В тех случаях, когда человек в жизни, в поведении, в поступках, игнорируя Евангелие (при этом может быть каждый день его читая в порядке правила), всего себя отдает молитве, посту и богослужению, разумеет ли он, что делает, понимает ли, для чего он так делает. Опыт показывает, что при таком характере религиозной жизни с годами теряется резерв религиозных сил на эти действия и человек оскудевает в них.

Мало, что делая по заповедям любви к ближним, человек отказывается от вспомоществующей благодати. А при этом сам себе не отдавая отчёта ищет ее там, где ее нет, и все более убеждается, что ища и трудясь не находит её.

Благодать же, сокрытая в его сердце, замирает как невостребованная, и по прохождении двух и трех десятков лет церковной жизни (видимой и внешней), начинает отходить от человека. Итог — перед нами человек вроде верующий и религиозный, но с характером неистребимо преданным всему падшему в самом себе, и с годами все более трудным и даже несносным для окружающих. Это то, о чем старец Кирилл (Павлов) на вопрос: «Возродиться ли Россия?» говорил помолчав: «Нужно возрождать нравственность».

Когда в наше время часто и повсеместно говорят о грубых, нетерпимых, стяжательных или сребролюбивых служителях храмов, когда семьи, оставаясь церковными, все труднее живут друг с другом, или венчаные разводятся, когда дети до 12 лет активно посещавшие воскресные школы и богослужения, а придя в подростковый и молодежный возраст, исчезают из храмов и с умноженной энергией предаются делам мира, когда у взрослых наступает оскудение веры или выгорание служительной ревности, тогда мы имеем результат ошибочного увлечения религиозными действиями, религиозным рациональным, а по сути самолюбивым образованием в разных церковных и духовных школах и обильным религиозным чтением при одновременном игнорировании заповеданной нам религиозной жизни в делах любви с ближними.

По всей видимости, Г., не миновали этой ошибки и вы. Теперь надо ее исправлять.

Послесмертные откровения

Пока же продолжим испытание того, что произошло с вами.

Опыт, который пережили вы, ближе стоит к тому, что сегодня в разных видах испытали на себе какое-то число людей. Испытали не то, что было у вас. Но пережили его также сильно, как и вы. Это Александр, Елена, Андрей, нашумевшие своими рассказами. У них был посмертный опыт, после которого они вернулись с миссией рассказать не только о виденном и слышанном за гробом, но и о земных событиях, которые происходят и произойдут. Их состояния и переживания близки к вашим.

От Бога ли у них этот опыт?

Если благословением Божиим что-либо приходит к нам из потустороннего мира, оно приходит для подражания тем, о ком идёт речь, или для остающихся на земле умножения в нас страха Божия. Таковы повествования о мытарствах блаженной Феодоры. Иное даётся нам для укрепления в нас чувства бесконечной милости и любви Бога к нам. Таковы откровения о райских обителях и хождениях по ним.

В откровениях Александра, Елены, Андрея много сведений казалось бы очень серьёзного характера. Подобные им известия по телевизору — о предстоящих изменениях, например, курса рубля — очень и более чем серьёзны и тоже рождают много переживаний. Подобных же. Но когда мы говорим о духовном здоровье, тогда не сведения важны, а то, какое действие они производят на человека. В наше время так много обрушивается на нас информации, что нужно уметь от одних отрясаться, если слишком допустили до себя, а от других, распознавая их, учиться отстраняться.

В приведённых выше откровениях есть много такого, что удаляет тех, кто их слушает, от истинных духовных переживаний. Эти откровения раскачивают сознание людей, пробуждая и питая нечто живое в них. Но этим живым оказывается животный страх, перемешанный с религиозным чувством, страх за свою судьбу, за участь своих близких.

С другой стороны, содержание приведённых как пример откровений, рассказывающих о событиях в современной Церкви, нынешних и будущих, открывает много узнаваемого в том, что есть и предчувствуемого как вероятный ход развития будущих событий.

Но есть характерная особенность — откровения эти поддевают в человеке стремление оценивать всё, о чём сообщается, и порождается вольное или невольное вместе с ними укорение того, что укоряют они. Человеку, не укрепленному всерьез в самоукорении, очень трудно не заразиться сильным смущением и волнением на то, что вроде бы и якобы происходит сейчас у нас в Церкви.

Много времени уходит потом на то, чтобы успокоиться, еще больше, чтобы отряхнуться от схваченного содержания, и далеко не каждый придет в себя, то есть к тому, о чем учат святые — к страху Божию и самоукорению.

И только когда человек придет к страху Божию, тогда почувствует, что вступил на надежный остров и вернулся в своем мироощущении в лоно православия.

Увы, очень много людей к этому не приходят. Смотрите, из потустороннего мира люди приносят удивительные известия как бы для пользы живущих на земле. Сами они при этом переживают явное пробуждение к церковной жизни, при том, что до этого её почти не имели. Правда, пробуждение к жизни внешней. Чтобы теперь от внешней жизни перейти к внутренней, нужно будет в таинствах Церкви следовать за Евангелием. Нужно будет встретиться в Евангелии с предупреждениями о подобных опытах, чтобы отстраниться от них.

И придётся наткнуться на самих себя, когда для них, переживших посмертный опыт, и для их слушателей, Евангельское предупреждение Господа уже не будет иметь силу.

Тогда, чтобы услышалось Евангелие, нужно будет вступить на путь стяжания благодати. И это будет обыкновенный, как его называет святитель Феофан Затворник, способ стяжания.

Много людей сегодня побывало в паломнических поездках по святым местам. Кто-то и на Святой Земле был, а кто и на Афоне. Почти все, вернувшись, пытались удержать впечатления, сохранить пережитые новые знания. Но время неумолимо всё съедало. И впечатления, и знания, и новизна постепенно улетучивались. А ведь сразу после поездки думали, что этим можно бесконечно жить.

То же происходит и с теми, кто пережил посмертный опыт. По мере удаления от него — он стирается.

Поэтому как в пробудившейся, но внешней религиозной жизни, так и в остатках впечатления, восхищением возвращающих к пережитому, человеку легко стать уловимым на разные искушения.
Поэтому нужно услышать хотя бы одно — думать, что можно бесконечно жить полученными впечатлениями было ошибкой.

Долго жить, т. е. идти, можно только на пути.

Три пути

Правда, многим свойственно сходить на обочину. На обочине не живут. Пережидают, отдыхают, проматывают наследство или свое заработанное, перебиваются с одного на другое, никуда не двигаясь, празднуют, существуют, прозябают и так далее. Мы же говорим не об обочине. Мы говорим о путях. Если говорить о путях, их по-видимому три. Жизненный путь земной, путь Господень на небо и ради неба, и путь в никуда.

Жизненный путь земной — это раскрытие в себе нравственных достояний и развитие в них. Что такое нравственные достояния? Это совесть, добро, жизненные призвания, религиозность и трудовая сила. Пять. Что такое жизненные призвания? Их тоже пять — сыновнее, супружеское, родительское, родовое и отечественное. Это призвания любви. Первыми тремя — супружеским, родительским и сыновним — образуется семья. Родовым призванием любви образуется род и родственные отношения. Отеческим призванием любви к Родине, соотечественникам, к стране образуется Отечество. Трудовой силой обеспечиваются земные условия жизни семьи, рода, Отечества.

Пишу об этом, как, казалось бы о прописных истинах, но таких, которые на глазах исчезают из поля зрения современных людей. Все названное для современных людей начинает быть скучным, старым, то есть не современным, да к тому же еще и досадным. Но именно в осуществлении того, о чем здесь пишется, и заключается земной путь человека. То есть в осуществлении доброй и святой семьи, нравственно крепкого в поколениях рода и Богом благословенного Отечества.

Путь Господень — это путь подвижничества, нравственного и духовного. Брани со своими страстями, как родителями греха. Для этого люди убегают от предметов страстей из мира в монастыри и за их оградой трудятся над послушанием Богу, то есть над исполнением заповедей Евангельских участием божественной от Него благодати. Ревностные из них идут дальше. Вступают на путь брани с падшим естеством. Для этого избирают такие условия жизни, в которых падшему естеству нечем себя утешить. Это жизнь в горах, лесах, пустынях, где некуда главу приклонить, жизнь в одиночку или вдвоем-втроем, с изгнанием от себя любых житейских удобств. Падшее естество в этих условиях сначала ярится, отстаивая себя и подтачивая подвижника, чтобы убежал из пустыни как минимум в монастырь, а то и в мир. Когда это не удается, тогда привлекает на помощь бесовские силы, чтобы страхованиями и обольщениями изгнать из пустыни. И если ничто не помогло, тогда само начинает изнывать и гаснуть, опадать и уступать место благодати, молитве, любви к Богу в молитве и в исполнении евангельской любви ко всем людям.

Путь в никуда
От этих двух путей — жизненного и Господнего далеко отстоит и категорически отличается путь третий — в никуда. В истории человечества он осуществляется в двух видах — восточном и западном. Без всяких укрывательств как откровенный мистический путь в ничто он представлен в восточных религиях, у восточных народов. В Дaосизме (Дао-Дэ Цзин) он называется «Канон пути и совершенства». Это небольшая книга, написанная древним китайским мудрецом Лао-цзы в V–IV веке до рождества Христова ( до н. э.). Лао-цзы был, по-видимому, современником Конфуция. Есть предание о их встречах. Уже к III–II веку книга начинает обрастать толкованиями и постепенно становиться обширным учением о том, как жить.

Первая часть книги «Дао» посвящена пути, вторая — совершенству. Путь в итоге называется небесным, имеет название Великий Путь. Раскрывается в следующих словах. Тончайшая тайна, утонченно-неуловимая сущность, движение в утонченности: «в сокрытии есть еще сокрытие: вот откуда исходит утонченность». В итоге «путь — это все вмещающая в себя пустота.

Неуловимое! Оно предшествует Верховному Владыке! Как Великому Отсутствию». Великому Покою. Верховный владыка — это (Верховное божество, восходящее к эпохе Шан). Которое предшествует Пути.

Это Верховное Божество открывает себя в виде дракона.

Толкователь Цзян-шэн обращает внимание на слова, которые применяет Лао-Цзы, автор «Дао». Слова эти «как будто», «вроде бы», «кажется». В них «неуловимое Божество» — пишет Цзян-шэн — то являет себя, то исчезает: «дракон то появится, то скроется, в разное время покажет то рога, то когти, давая понять, что он — безмерен». Это тот самый дракон, которому посвященно столько праздников в Китае и Японии.

Замечу к слову, как в наше время тремя словечками «как будто», «вроде бы», «кажется» щедро пересыпана речь большинства, если не всех, людей без разбора — верующих, неверующих, церковных, нецерковных. Есть еще одно словцо, которым предваряется почти у всех ответная фраза на что-либо сказанное. Человек, отвечая, говорит сначала «нет», а потом произносит, что он хочет сказать. Я обычно в ответ на это замечаю человеку фразой: «на „нет“ благодати нет». Слово «как будто» в нашей речи произносится сокращенно: «как бы».

И кто только не любит это словцо ставить перед теми именно словами в своей речи, в которых есть доброе или божие содержание. «Я как бы добра ему желал», «он как бы помогал всем», «все, представляете, как бы любили друг друга». Я заметил, что перед бранными словами люди «как бы» не говорят. Говорят сразу: «он вредный и злой». Нет бы сказать: «он как бы вредный и как бы злой». Нет, не говорят так. Злое и худое произносят утвердительно, без всякого «как бы».

Суть же «Дао» для массы народа преподана с одной целью — чтобы народу вращаться в религиозном пространстве, в котором нет Бога.

Для последователей другого учения — буддизма Бог так удален, что не имеющим на то мистических дарований, будто не нужно и думать о Нем. Достаточно знать учения о карме, о круговороте рождений сансары, о мире страданий, о предсуществовании душ, о божествах, защищающих от напастей и божествах, помогающих в жизни, участвовать в простых религиозных практиках поклонения им.

 В итоге весь Тибет и Индия, откуда родился буддизм, переполнены статуями чудовищ — демонических сущностей с оскаленной пастью, когтями, клыками. Им поклоняются. Увы, не только в Индии и Тибете. У нас в России много людей познакомились с индуизмом в разных его ответвлениях (Бхагават-гитта, Вивекананда), и с буддизмом в разных его толкованиях. Уверовали в учения востока, названные выше — о предсуществовании душ, о карме, о круговороте сансары, о гороскопах.

К чему это повело? К очевидному изменению сознания. Мысль, сознание и воображение людей начали вращаться и обитать в околоземном невидимом воздушном пространстве, в поднебесной. Не нуждаясь в Небесах. Одни из них содержанием учений и «поднебесным» сознанием стали объяснять личные земные события и то, что происходит в жизни у ближайшего окружения людей. Наполнять свою жизнь суевериями, предсказаниями, причинно-следственными отношениями кармы, сансары, перемещения душ.

Другие стали осваивать практику, сопровождающую эти учения — медитации, обряды, служения, упражнения. У первых и у вторых «поднебесные» знания втягиваются в земную жизнь и наполняют её своим содержанием, а у занятых практикой, последняя наполняется энергиями этих знаний.

Третьи и четвёртые через знакомство с учениями и особым устроением своих религиозно-мистических чувствований переживают опыт откровений из «поднебесной». Так у третьих — это опыт общения с мистическими сущностями, явными, или в ощущениях.

У четвёртых — опыт касания со стороны различных мистических энергий. Один из результатов таких откровений — это целительство, либо руководимое и совершаемое участием бесовских сил, либо исполняемых «по ощущению». К такой же мистической практике относится недавно появившееся «повитие» или «повивание» матерей после родов.

На востоке в их религиозной традиции индуизма и буддизма, тех, кто имеет большие притязания на религиозную жизнь, мистическая практика направляет дальше, через созерцание — самадхи — прямо ведет к демонизации, или Просветлению, в котором происходит отказ от собственной личности и растворение в нирване, ведет в «ничто», или «такое совершенное исчезновение, после которого ничего не остается» (Mahaparinibbana Sutta).

Западный путь в никуда
В остальном западном мире такой же путь «в никуда», но не мистический, а земной представлен как постоянная смена цивилизаций. Когда одна земная цивилизация, достигнув какого-то своего предела по таинственным причинам вдруг гаснет, исчезает, оставляя за собой руины для археологов и историков, либо какое-то число сохраняемых памятников культуры — вещественных, письменных, либо этнических традиций передаваемых и медленно веками гаснущих. Проходит время и о недавно торжествовавшей цивилизации знают только историки и люди интересующиеся историей, туристы, да посетители музеев.

С этой позиции любая земная цивилизация и деятельность в ней или ради нее есть путь в никуда. Какого бы масштаба эта деятельность ни была.

В Евангелии это пространство жизни, где люди живут в никуда, названо царством князя мира сего. Или царством тьмы. Движет людьми в этом пространстве жизни их собственная деятельная сила. Ее нужно отличать от трудовой силы.

Ныне деятельной силой живет весь современный мир. Она сопряжена с талантами, творческими способностями и душевными дарованиями людей. Ею творятся все дела науки, культуры и образования. Ею же устраивается и движется вся политическая, экономическая и общественная жизнь. Если трудовая сила укореняется на силах и достояниях нравственных, то деятельная сила непосредственно опирается на узы духа в человеке.

Но вернемся к «Дао». Толкователь Цао Синьи, направляя к практическому исполнению «Дао», пишет: «Храни в целости прежденебесную энергию, устраняй преграды для сокровенного видения, небесные врата — это само сердце». После этого уже само «Дао» о состоянии сердца говорит следующее: «Милость позорит: ее опасайся. Что это значит? Милость для нас — униженье. Бойся когда ее получаешь, бойся, когда теряешь. Поистине «тому, кто ценит себя больше мира, можно вверить мир» («Дао», глава 13). Сравните с этим слова Священного Писания: «Все пути Господни — милость и истина» (Пс. 24, 10). «Благ Господь, милость Его вовек» (Пс. 99, 5). «Я — Господь, творящий милость» (Иер. 9, 24). «Горе вам, книжники и фарисеи, что оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру» (Мф. 23, 23). Но мы «да приступаем с дерзновением к престолу, чтобы получить милость и обрести благодать» (Евр. 4, 16).

А теперь прочтите, как западные переводчики еще откровеннее переводят слова «Дао»: «Милость и позор равно внушают страх». Другой перевод: «Милость бесчестит: она — как путы». (Р. Хенрикс). Наконец, трактовательное творчество западных переводчиков доходит до такого переворота смысла, что начинает противоречить даже самому «Дао»: «Тому, кто ценит Поднебесную больше, чем себя, может быть доверена Поднебесная» (А. А. Маслов). Но следующие слова «Дао» почти оправдывают перевод Маслова: «Держаться Пути древних, чтобы повелевать ныне сущим, и знать Первозданное Начало — вот что такое основа и нить Пути». (Дао, гл. 14). «Вот почему премудрый человек, управляя людьми, опустошает их головы и наполняет их животы» (Дао, гл. 3). Как теперь не вспомнить «Протоколы Сионских Мудрецов».

Есть еще одно наблюдение, которое поражает своей откровенностью. Это то, как европейское сознание, воспитанное на философских трактатах, с восторгом принимает «Дао» и почти упиваясь им, узнает в нем что-то свое, находит себе и пищу, и подтверждение, и оправдание. Вслушайтесь, как Европа объясняет, толкует и продолжает «Дао».

«Путь — это утонченное пространство совершенной сообщительности». «Путь всех путей, одно Великое Превращение, абсолютное Событие как со-бытийность всех вещей. Он есть не что иное, как беспредельная предельность, неисчерпаемое богатство разнообразия без идеи и принципа, без формы и субстанции. Он существует, но не имеет сущности. Он глубина отсутствующая, символическая. Являя собой вечный круговорот от себя к себе (лишенный действительности и протяженности) такое Начало обладает внутренней завершенностью». (М. 2003 г. стр. 45–46).

Это одно из толкований, объяснений «Дао», сделанное с европейской заявкой на глубину, с той из тонкой гордости символичностью и абстракцией, в которой не на что опереться, нет ни одного осязаемого предмета. «Реальность самоотсутствия сущего, в акте рассеивания, в бесконечном богатстве разнообразия». И такого текста не две страницы, а 87! И тексты эти предназначены по-видимому для людей по новому, по современному образованных. Т. е. для людей с европейским сознанием.

Само «Дао» к этому добавляет. «Высшие люди, узнав о Пути, являют усердие и претворяют его. Обычные люди, узнав о Пути, отчасти следуют ему, отчасти нет. Низшие люди, узнав о Пути, громко смеются над ним. Если б они не смеялись, это не был бы Путь» (Дао, гл. 41). Язык «Дао» есть язык, постигнутый, согласно Х. Г. Гадамеру как «всеохватывающая предистолкованность мира» или «всецело-охватывающая разомкнутость бытия». Это язык, возвращающий к чистой сообщительности; в нем зияет бытие. Встреча открытости сердца с безусловной открытостью существования. Центральное понятие Дао — понятие «всеохватывающей пустоты». (стр. 23). Невольно возникает вопрос: а европейский язык — что это такое? Зияние чего? И существованию какому даёт открытость? И есть ли в этом языке чему существовать?

Продолжение следует...