Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать

(ОТВЕТ НА ПОСТИНГ Е. В. МАВРОДИЕВА)

Здравствуйте, Евгений Владимирович! Пишет Вам Алексей Евстигнеев из Волгограда. Я учился в Свято-Сергиевском училище у о. Анатолия, закончил его, а сейчас в нем работаю. Побудила написать Вам, Евгений Владимирович, статья, которую я прочел на сайте информационно-консультативного центра св. Иринея Лионского в разделе «Полемика со священником Анатолием Гармаевым».

Для ясности, Евгений Владимирович, сообщу немного о себе: мне 32 года. В обучении и трудах в училище я провел чуть более шести с половиной лет (училищу 10 лет). Всего в церкви я 10 лет. По времени, которое я провел в училище в качестве студента и преподавателя могу сказать, что жизнь училища во всех его сферах и самого о. Анатолия Гармаева знаю лично и не по слухам.

Вас, Евгений Владимирович, как я понял из статьи, крайне волнует судьба студентов, которые там учатся, и которые поступают туда. Хочу вам помочь. Попробую дать, как это говорится, «репортаж с места событий», а в помощь себе возьму Вашу статью.

В самом начале статьи я прочел о том, как в училище истязают студентов. Признаться честно, Евгений Владимирович меня поначалу покоробил очень резкий и категоричный тон, и только, когда я дошел до описания «уточек», — не выдержал и рассмеялся. Уж больно комично, правда, и болезненно-ожесточенно все описывается.

Для человека, который смотрит со стороны, кажется действительно маразмом хождение гусиным шагом в церковном учебном заведении. Нам же, тем, кто тогда учился, на тот момент, впрочем и сейчас, так не кажется. Почему? Для молодого человека с развивающимся организмом крайне полезны физические упражнения, и недостаток мышечной активности, которая требуется организму учащихся, надо как-то компенсировать. И для этого у нас за сорок минут перед обедом была поставлена в расписание так называемая «физминутка» на соседнем стадионе (а в ненастную погоду в здании училища). В числе прочих физических упражнений на разные группы мышц и была «уточка» («утиный шаг»), также и по лестнице вверх-вниз. Поверьте, Евгений Владимирович, что после занятий в аудитории тридцатиминутная разминка была нам в радость. Мы, студенты, сами чувствовали полезность и не видели в этом физического насилия. Думаю, что и для Вас это очевидно.

Коснусь другой стороны жизни — телесных наказаний. На моей памяти два таких случая. Причина, которая повлекла за собой оба эти наказания, была одна — выпивка спиртного. Дело в том, что о. Анатолий первые восемь лет принимал под кров училища наряду со студентами еще и тех, кто потерялся в жизни и скитался в поисках жилья и пищи. Училище было больше похоже тогда на приют. В некоторые годы число таких людей доходило до 70 человек. Одни жили прямо в общежитии вперемежку со студентами, другие жили в подсобном хозяйстве училища.

Что только они не вытворяли! Бывало всякое. Курили, пили, ругались на церковный уклад. Несколько раз, собрав хорошие вещи студентов, уходили с ними навсегда. Отец Анатолий возился с ними очень помногу. При этом всех сотрудников и студентов училища он просил терпеть этих людей, прощать им и участвовать в них. А мы порой изнывали от их вольной жизни рядом с нами. Среди них были подростки от 14 до 16 лет.

Однажды старший по комнате «выдрал» ремнем одного, пришедшего уже который раз выпившим, юнца. Кстати, о. Анатолий об этом случае до сих пор не знает. Самому юнцу эта встряска помогла. А мама этого молодого человека, сотрудница училища, была благодарна. В другом случае еще один молодой человек не первый раз пришел в пьяном виде. На следующий день с ним имели разговор наши студенты и решили, что его надо наказать ремнем, и назначили ему пять шлепков. Ни тот, ни другой из молодых людей студентами училища не были, а жили при нашем училище, учась в профтехучилище. Вот уже почти два года, как они не живут с нами. Но раз в два месяца приходят к нам в гости.

Сам я лично знаком и с теми ребятами, о которых Вы пишете, что они сбежали из училища, якобы не выдержав многомесячных пыток. За все время существования нашего училища таких было всего три человека, которые потом попали в епархиальное Духовное училище при Царицинском Православном университете, в котором Вы в то время работали.

Двое из них были отчислены из Свято-Сергиевского училища: один за плохое поведение, другой за неуспеваемость. Третий сам попросился перейти, т. к. учиться ему было трудно. Один из них и в духовном училище не смог ужиться. Вскоре оставил. Двое дотянули год обучения до конца и ушли в городскую жизнь.

Когда я, Евгений Владимирович, желая удостовериться, насколько верна Ваша ссылка на рассказы этих ребят, позвонил одному из них и, прочитав Вашу фразу о многомесячных пытках, спросил: «Так ли это?»-то услышал искреннее возмущение. Этот человек (Вы имели с ним разговор во время его учебы в духовном училище) очень сильно ругался, называя написанное Вами клеветой. Я могу дать его телефон, можете с ним связаться. Мужчина 40–45 лет, о котором Вы пишете, «сбежавший из училища», говорит, что Вы не можете ничего плохого написать, потому что неоткуда всё это взять. На момент разговора он еще не читал Вашего «постинга».

В своей статье, Евгений Владимирович, Вы говорите, что аскетическая практика о. Анатолия завязана на постоянных подробных исповедях, и что «гармаевцы» до самозабвения преданы своему «вождю». По прочтении написанного, Евгений Владимирович, для всякого, кто хоть немного прожил у нас и видел все своими глазами, становится очевидно, что Вы слабо или совсем не знаете нашу жизнь.

У нас в училище три священника, и каждый учащийся свободен в выборе, к кому идти на исповедь. Насколько часто исповедуются? В среднем учащиеся исповедуются раз в неделю на воскресных службах. Есть отдельные студенты, которые ходят на исповедь раз в две-три недели. Статистику никто не ведет, а частота исповеди определяется самим студентом, его духовной ревностью.

Если же говорить о преданности «своему вождю», то за 5 лет — такова продолжительность обучения в училище — отношение к о. Анатолию у большинства студентов меняется не один раз. Перемены эти связаны не с его личностью, а с духовной ревностью студентов. Когда ревность большая, студент слушает своего наставника, улавливая каждое его слово. Когда ревность опадает, он слушает наставника вполуха, а то и вообще пропускает мимо ушей все его слова. Кстати, к большой скорби о нем со стороны наставника. Сам о. Анатолий, как и любой человек, конечно, имеет недостатки. Но только недостатки о. Анатолия с лихвой покрываются его искренней любовью и участием в людях. Я это не раз испытал на себе самом, несмотря на то, что я далеко не самое «примерное» и верное чадо.

И эту любовь его и участие в людях чувствуют все, кто знает о. Анатолия не по слухам, а прожив какое-то время рядом с ним. Эта любовь и привязывает меня к о. Анатолию. Вижу, что и другие, кто приехал из дальних мест, где есть хорошие и добрые священники, остаются у нас именно поэтому. Если я прочту в какой-либо статье, что люди к нашему батюшке привязываются благодаря его любви к ним, то я смело подпишусь под этой фразой.

Я не во всем согласен с о. Анатолием. Это разномыслие не ставит меня в разряд «отверженных». Я свободно высказываю свои взгляды как один на один с о. Анатолием, так и на педагогических советах, где собран весь преподавательский и воспитательский состав.

Что же касается испрашивания благословения у о. Анатолия на всё, даже на то, чтобы выйти в туалет, скажу уверенно — на всё не спрашивают. Сейчас не то время. Что же касается последнего, оно действительно имеет место — когда урок ведет о. Анатолий и студент спрашивается у преподавателя выйти по нужде. В вашей преподавательской практике, Евгений Владимирович, это тоже, я думаю, случалось, и согласитесь, что было бы несолидно кому-либо рассказывать об этом на всю страну.

К о. Анатолию я не хожу брать благословения по каждому случаю, когда стоит вопрос: «как поступить?». У меня на моем служении есть непосредственный начальник — заведующий педагогическим отделом иерей Сергий Попов. И с ним я решаю большинство своих вопросов. Власть решать и благословлять, решением педсовета дана ему, как старшему. Ходить за всем к директору училища — это «прыгать через голову» начальника. Бывает, что я ошибаюсь и подхожу к о. Анатолию, он отсылает решать вопрос с моим начальником.

Нет и никогда не было в училище систем истязания. Это всё Вы придумали. Если бы такая иезуитская педагогика была в училище, люди давно бы разбежались от нас, а другие перестали бы ездить в наши летние лагеря — детский и семейный. Но ведь приезжает по 120 детей и подростков на каждую смену (июнь, июль) в детский лагерь и по 60–140 человек на каждую смену в лагерь семейный. О каждом из этих лагерей написано много статей, репортажей, по волгоградскому телевидению прошли два документальных фильма по 30 минут каждый; на Рождественских чтениях в Москве прозвучало в разные годы шесть докладов о летних лагерях. Директор детского лагеря священник Сергий Попов участвовал в семинаре по летним лагерям, который проходил в Троице-Сергиевой Лавре, по просьбе православного прихода в г. Вуперталь в Германии в один год он, в предыдущий — о. Анатолий и Алексей Голик устраивали у них подростковый и семейный лагеря, сотрудники семейного отдела выезжали в Минск и Харьков для организации там семейных лагерей.

Неужели около четырех тысяч человек, взрослых и детей, которые за десять лет побывали в наших лагерях, ничего не разглядели и так увлеклись описанной Вами иезуитской педагогикой, что она всем им пришлась по вкусу? Наверное, по вкусу пришлось им что-то другое, не то, что Вы описали. Из Уфы и Санкт-Петербурга несколько лет подряд приезжали к нам дети детских домов. Если бы Вы слышали, как они скучали целую зиму в ожидании лета, и сколько было взаимной радости при встрече, как у детей, так и у наших воспитателей.

В семейных лагерях в прошлые годы на 40–50 взрослых бывали 2–4 человека, которые чем-то или всем были недовольны. Они не того ожидали, не всё было им по нраву. Среди них за все годы было несколько человек с резким характером, которые требовали переделать жизнь лагеря так, как им хотелось. Не получив требуемого, а где-то и наткнувшись на характер отдельных студентов (не все могут стать покладистыми даже и за три-четыре года учебы) они приходили в сильное раздражение и с этим уезжали из лагеря.

За всё время таких людей от силы наберется около десяти человек. Это почти из 500 человек взрослых, которые за все годы побывали в семейном поселении. 490 выражают устные и письменные благодарности. А десять хулят всё подряд, придавая всему разной черноты толкования. Почему-то Вы склоняетесь к десяти и совсем не хотите слушать 490 человек. Почему?

Кстати, это и есть те самые лагеря, про которые Вы, Евгений Владимирович, написали нечто совсем уж нелепое: «Несколько раз всё гармаевское училище переезжало за город в какие-то лагеря — в ожидании скорого конца Света, который предсказывал о. Анатолий». В лагеря мы выезжаем все десять лет и не в июле—августе, а на всё лето — с июня по август включительно. В августе на территории семейного лагеря проходит традиционный Августовский педсовет, с 6 по 13 августа, куда приезжают священники, руководители и устроители воскресных школ, огласительных курсов, православных школ со многих епархий России и Ближнего Зарубежья. А с 14 по 25 августа проходит сессия заочного отделения. Ни о каком «конце Света» речи здесь и в помине нет, и никогда не было.

Вы пишете: «Гармаев разрушил массу супружеских пар». Откуда Вы это взяли? Есть четыре пары, которых о. Анатолий предупреждал, что супружество их будет очень трудным. Тем не менее, брак состоялся. Действительно им трудно. Две пары окормляются у него и с Божьей помощью преодолевают рифы супружества. Две другие пары развиваются самостоятельно. Еще порядка пятнадцати пар, как я знаю, были подготовлены о. Анатолием в стенах училища. Супружеский стаж у них — от 8 до 2-х лет. Хорошие, добрые семьи.

Всего в общине училища и прихода Сорока Мучеников Севастийских, где о. Анатолий является настоятелем, окормляется 25 полных семей. Есть «Школа матерей» и отдельно «Школа отцов». О супружестве и подготовке к нему о. Анатолием написана серьезная книга- «Культура семейных отношений». Второе ее издание значительно дополнено и переработано. Вы, видимо, не знакомы с ее содержанием. А жаль. О ней много и хорошо отзываются.

У Вас возникло недоумение, как о. Анатолию за первые 5 лет воцерковления удалось написать «аж четыре книги»? Дело в том, что воцерковляться о. Анатолий начал в 29 лет. А до этого окончил Московский педагогический институт им. Ленина, биолого-химический факультет, аспирантуру в Академии Медицинских наук, работал в школе учителем биологии и химии, четыре года был заместителем директора школы по воспитательной работе, шесть лет педагогом-организатором микрорайона, два года из них был председателем совета педагогов-организаторов г. Москвы и четыре года членом районного совета Кировского района г. Москвы.

За это время в центральных газетах и журналах вышло более десяти его статей объемом в 6–10 машинописных страниц. Вот список наименований некоторых из них.

  • «Я плюс ты — мы. О том, как преподавать школьникам сложную науку человеческого общения» — «Комсомольская правда» от 28 августа 1977 г.
  • «Большой мир маленькой личности» — «Литературная газета» от 28 июня 1978 г.
  • «Этот прекрасный трудный урок» — газета «Правда» от 12 июня 1979 г.
  • «У нас в микрорайоне» — «Правда», 1979 г.
  • «Потребность человека в человеке» — журнал «Клуб и художественная самодеятельность» от 16 августа 1979 г.
  • «Любовь и влюбленность» — «Неделя», 1980 г.
  • «Воспитание добра» — спутник кинофестиваля, 1979 г.
  • Четыре статьи в журнале «Семья и школа» за 1980 г. об отношениях родителей с детьми.
  • «Как быть с требованием», «Единство цели», «Путь к чистоте отношений» в двух номерах в газете «Правда Бурятии» за 1981 год.

В те годы пробиться в центральные газеты, да еще с большими статьями было почти невозможно. И то, что газеты публиковали одного и того же автора — это о чем-то говорит.

Теперь о педагогической работе о. Анатолия в этот же период, т. е. до «написания им книг».

В «Комсомольской правде» за 1 июня 1975 г. вышла большая статья И.Зюзюкина «В трудах и забавах» — о Гармаеве и детском школьном клубе, которым он руководил. Затем эта статья вышла в книге «Операция «Забота» -для тех, кто работает с пионерами — изд-во «Молодая гвардия», 1976 г.

О нем писали:

  • С.Иванов в газете «Пионерская правда» 3 декабря 1976 г. — «Лишних у нас нет»;
  • Э.Максимова — в газете «Неделя» 28 ноября 1977 г. — «На земле детей»;
  • Любовь Кабо — в «Литературной газете» 21 декабря 1977 г. — «Среди счастливых людей»;
  • Инга Преловская — в журнале «Семья и школа», ноябрь 1977 г. — «Раскрыть человека»;
  • Инга Преловская — в журнале «Журналист», январь 1978 г. — «Подросток в мире взрослых»;
  • Известный писатель Владимир Тендряков в газете «Правда», 16 марта 1978 г. — «Гармаев и другие»;
  • Чингиз Чомбоин в газете «Правда Бурятии», 21 ноября 1977 г. — «Уроки Анатолия Гармаева».

В 1977 году на экраны центрального телевидения вышел документальный фильм С.Зеликина «Гармаев и другие» в серии «Ребячьи комиссары». Фильм вызвал широкий резонанс в педагогической и журналистской среде. Вот выдержка из аннотации на этот фильм: «В чем притягательная сила Анатолия Гармаева? Почему так восторженно говорят о нем ученики и их родители? Только ли в его увлеченности? Или в том, что он во всем доверяет своим подопечным, старается помочь им максимально раскрыть свои возможности, не щадит для ребят ни сил, ни времени?»

В то же время Гармаев — участник знаменитой всесоюзной телепередачи «12 этаж» на темы «дворовой» и «лестничной» педагогики.

После всего приведенного невольно всерьез отнесешься к Вашим же, Евгений Владимирович, словам: «Конечно, отвлеченно говоря, вполне можно допустить, что речь идет о гениальном исследователе-самородке, который за эти 10 лет до всего дошел своим умом, написал при этом 7 монографий со множеством открытий».

Написанное Вами о лишении сна, как форме наказания в училище — это клевета. Такого никогда не было.

Виды наказаний, которые применялись в училище я могу перечислить — это выговор, обсуждение поступка на общем собрании, на педсовете, поклоны от 20 до 150 за разные провинности: если человек вместо утреннего правила остался лежать в постели, он лишался завтрака. Завтракать или нет, т. е. спать, он решал сам, никто специально не отслеживал этого наказания, но большинство сами по совести держали заданный порядок.

В настоящее время вот уже почти два года никаких наказаний в училище нет, кроме выговора по ходу жизни или на собрании. Мы опытно пришли к тому, что доброволие и хождение по совести трудно берется, если есть внешнее давление в виде поощрений и наказаний. Позвать человека в труд над собой, дать ему реальные средства сознания себя (дневник, совет группы, беседа с воспитателем, духовником) и отпустить в свободное движение по жизни в училище — все это дает много больше для развития личности, чем поощрения-наказания. Да и сами студенты тогда настраиваются на более серьезный лад и внимательнее относятся и к себе и к ближним.

Небольшую справку хочу дать Вам и относительно священников. Цифры, которые Вы приводите, касаются учеников как московского периода, так и волгоградского. 30 человек, учившихся у о. Анатолия, стали священниками и служат сейчас в разных епархиях. В том числе в Московской и Волгоградской. Помимо них еще 27 священников учились у о. Анатолия в Волгограде в то время, когда он по благословению Владыки Германа возглавлял трехгодичное священническое отделение при Царицынском православном университете, будучи его директором и преподавателем.

Учились на этом отделении священники со стажем священства от 4-х до 10-ти лет. Два раза в месяц они приезжали со всех концов епархии на 4 дня и занимались с 9 до 17 часов с перерывом на обед. В третий год обучения выезжали на 2 дня к каждому священнику на приход, служили соборную службу, обсуждали ее, знакомились с приходской жизнью. Так, учащиеся двух потоков этого отделения посетили 14 приходов за два года.

Все это время о. Анатолий был неотступно с ними. Поверьте, они знают о. Анатолия очень близко. Так что Владыке Герману незачем было направлять к нему, как Вы пишете, «уважаемых представителей духовенства епархии проводить с о. Гармаевым профилактические беседы на предмет его возможно нетрадиционной практики». Часть этих «уважаемых представителей духовенства» училась у него на священническом отделении. С другими он пять лет подряд служил все воскресные и праздничные богослужения в Кафедральном соборе и в Свято-Духовом монастыре города Волгограда, все эти годы пребывая рядом с Владыкой Германом. Некоторые из них входили в состав педсовета священнического отделения. Вас тогда еще не было в епархии.

Известно, что Вас как раз Владыка благословлял съездить к о. Анатолию и лично посмотреть, как протекает жизнь в Свято-Сергиевском училище. Антонову Дионисию, заведующему метод.отделом, это лично сказал Владыка Герман. Но Вы так и не съездили. Почему-то исключенные из училища студенты и сотрудник, «сбежавший из училища», вызывают у Вас больше доверия, чем те же «уважаемые представители духовенства», не понаслышке знающие Гармаева. Или сотрудники нашего училища, которые много доброго могли бы рассказать о нем.

В дни Великого поста во время богослужений в училище принято читать «Слово о добродетелях и пороках» преподобного Ефрема Сирина. Выдержками из этого слова мне бы хотелось закончить свое письмо. Мне думается, что в этих выдержках говорится о действительных причинах, по которым рождаются какие-либо разногласия между людьми. Неумение преодолеть порок в себе или нежелание его преодолевать вывели из училища отдельных студентов и из семейного поселения некоторых взрослых, прибывших к нам со своими требованиями. Вот эти выдержки:

«О неимеющих терпения. Где нужно терпеть — там он ропщет. В воздержании нерадив, в делах неисправен, в занятиях самоволен, в спорах мужествен, готов к раздражению, делит время с злоязычным.

О лукавстве. Лукавый всегда исполнен коварства, всегда подсматривает за ближним своим, всегда наушничает (слушает и распространяет сплетни), всегда ожесточается, одному на другого клевещет, помогает в мщении, с приятностью говорит о других худо, для всякого доброго дела не имеет ни сил, ни понятливости.

В таком человеке нет даже и доброго расположения. „И это на что, говорит он, и другое к чему? И пользы нет в этом деле“. Он умеет наушничать, знает, как сплести речь. Он изворотлив и никто не превзойдет его в многословии, в любви лицемерен, в ненависти мужествен.

В ком нет любви, тот радуется о неправде других, не состраждет к падающему, не простирает руки к лежащему, тот ослеплен умом, тот друг злоречивых, собеседник наушников, тот орудие противника, блуждает по всякой стезе и не знает, что во тьме ходит» (прп. Ефрем Сирин. Творения, т.1,Издательский совет Московского Патриархата.,М.1993 г. стр. 7–15).

Алексей Евстигнеев преподаватель Свято-Сергиевского ЕУПКиЦП, Март 2004 г.